Можно немножко подробнее ? Кому и зачем это было надо ? Ох, это длинная история. Начинать надо, навернло, с Александра Александровича Любищева — биолога, философа, непримиримого критика дарвинизма на протяжении всей долгой (более полувека) научной жизни, гуру советских биологов-нонконформистов 1950-х — 1970-х годов. Любимейшей идеей Любищева была идея биологической формы. Если коротко и грубо (я не уверен, что понимаю ее во всех тонкостях), то ее можно изложить примерно так: форма живых организмов имеет собственные законы, подобные законам кристаллографии. Выявив их можно построить естественную систему живых форм, включающую не только существующие и ранее существовавшие организмы, но и те, которые могли бы существовать (и, возможно, еще возникнут в будущем или будут открыты). Система эта мыслится полной, т. е. включающей все возможное многообразие живых организмов, как бы невообразимо велико оно ни было. Соответственно эволюция идет только в пределах этого многообразия, причем переходы от одной формы к другой также задаются законами формы, а естественный отбор и прочие дарвиновские факторы играют тут не большую роль, чем параметры движения отдельной молекулы в ходе кристаллизации определенного вещества. Понятно, что в такой эволюции будут в изобилии встречаться случаи параллелизма и конвергенции, поэтому система должна быть основана не происхождении и эволюционной истории (как нынешняя система), а на совокупности значимых свойств, однозначно определяющих место того или иного вида в ней. И т. д.
Вокруг Любищева сложился небольшой, но интеллектуально очень мощный неформальный коллектив ученых разных специальностей, в который попал и Чайковский. Однако результаты работы этой группы хотя и оказались довольно интересными в плане внутренней рефлексии эволюционной биологии, систематики и т. п. дисциплин, в позитивном отношении мало что дали: не только построить заветную Систему, но даже как-то продвинуться в решении этой задачи так и не удалось. В 1972 году умер Любищев, в 1987-м — Сергей Викторович Мейен, выдающийся палеоботаник, ставший после смерти Любищева неформальным лидером этого направления. Направление постепенно чахло, и так получилось, что Чайковский (сделавший за это время карьеру в качестве историка науки) сегодня — едва ли не последний его представитель. Он все еще пытается отстаивать те давние идеи — воюя уже не только с мейнстримом эволюционной биологии (все эти десятилетия развивавшемся не туда, куда он должен был бы идти по мысли Любищева и его последователей), но и с теорией симбиогенеза Маргулис, с бритвой Оккама, вообще с использованием презумпций в науке и чуть ли не со всем современным естествознанием как таковым.
И все это было бы вполне приемлемо и даже вызывало бы сочувствие (как все подобные драмы — драмы ученых, всю жизнь шедших по пути, который никуда не привел, и по тем или иным причинам отказывающихся признать это). Но беда в том, что в последние лет 15 — 20 Ю. В. в своем неустанноми поиске доводов против дарвинизма и в пользу "собственных законов формы" все чаще делает "фактические" утверждения, абсолютно ни на чем не основанные, неизвестно откуда взятые и прямо противоречащие действительности. (Причем не только в разных областях собственно биологии, но и в своей конкретной специальности — истории науки.) Упомянутый мною "закон постоянства" ai — только один из таких сюжетов, так что списать их на ошибку, небрежность, случайное использование непроверенной информации уже никак невозможно. Это — систематическое вранье. Из-за чего люди, когда-то относившиеся к нему весьма уважительно, сегодня стесняются упоминать его имя.
Я старался в изложении этого сюжета воздерживаться от домыслов и потому не берусь гадать, почему и зачем Ю. В. это делает. Предоставляю Вам судить об этом самостоятельно.
Re: Проблемы лингвистики - корыстное вранье
Кому и зачем это было надо ?
Ох, это длинная история. Начинать надо, навернло, с Александра Александровича Любищева — биолога, философа, непримиримого критика дарвинизма на протяжении всей долгой (более полувека) научной жизни, гуру советских биологов-нонконформистов 1950-х — 1970-х годов. Любимейшей идеей Любищева была идея биологической формы. Если коротко и грубо (я не уверен, что понимаю ее во всех тонкостях), то ее можно изложить примерно так: форма живых организмов имеет собственные законы, подобные законам кристаллографии. Выявив их можно построить естественную систему живых форм, включающую не только существующие и ранее существовавшие организмы, но и те, которые могли бы существовать (и, возможно, еще возникнут в будущем или будут открыты). Система эта мыслится полной, т. е. включающей все возможное многообразие живых организмов, как бы невообразимо велико оно ни было. Соответственно эволюция идет только в пределах этого многообразия, причем переходы от одной формы к другой также задаются законами формы, а естественный отбор и прочие дарвиновские факторы играют тут не большую роль, чем параметры движения отдельной молекулы в ходе кристаллизации определенного вещества. Понятно, что в такой эволюции будут в изобилии встречаться случаи параллелизма и конвергенции, поэтому система должна быть основана не происхождении и эволюционной истории (как нынешняя система), а на совокупности значимых свойств, однозначно определяющих место того или иного вида в ней. И т. д.
Вокруг Любищева сложился небольшой, но интеллектуально очень мощный неформальный коллектив ученых разных специальностей, в который попал и Чайковский. Однако результаты работы этой группы хотя и оказались довольно интересными в плане внутренней рефлексии эволюционной биологии, систематики и т. п. дисциплин, в позитивном отношении мало что дали: не только построить заветную Систему, но даже как-то продвинуться в решении этой задачи так и не удалось. В 1972 году умер Любищев, в 1987-м — Сергей Викторович Мейен, выдающийся палеоботаник, ставший после смерти Любищева неформальным лидером этого направления. Направление постепенно чахло, и так получилось, что Чайковский (сделавший за это время карьеру в качестве историка науки) сегодня — едва ли не последний его представитель. Он все еще пытается отстаивать те давние идеи — воюя уже не только с мейнстримом эволюционной биологии (все эти десятилетия развивавшемся не туда, куда он должен был бы идти по мысли Любищева и его последователей), но и с теорией симбиогенеза Маргулис, с бритвой Оккама, вообще с использованием презумпций в науке и чуть ли не со всем современным естествознанием как таковым.
И все это было бы вполне приемлемо и даже вызывало бы сочувствие (как все подобные драмы — драмы ученых, всю жизнь шедших по пути, который никуда не привел, и по тем или иным причинам отказывающихся признать это). Но беда в том, что в последние лет 15 — 20 Ю. В. в своем неустанноми поиске доводов против дарвинизма и в пользу "собственных законов формы" все чаще делает "фактические" утверждения, абсолютно ни на чем не основанные, неизвестно откуда взятые и прямо противоречащие действительности. (Причем не только в разных областях собственно биологии, но и в своей конкретной специальности — истории науки.) Упомянутый мною "закон постоянства" ai — только один из таких сюжетов, так что списать их на ошибку, небрежность, случайное использование непроверенной информации уже никак невозможно. Это — систематическое вранье. Из-за чего люди, когда-то относившиеся к нему весьма уважительно, сегодня стесняются упоминать его имя.
Я старался в изложении этого сюжета воздерживаться от домыслов и потому не берусь гадать, почему и зачем Ю. В. это делает. Предоставляю Вам судить об этом самостоятельно.